Комментируя победу руководителя администрации главы РБ Александра Сидякина над ООО «Эхо МСК» , управляющий партнер судебного агентства «Барристер» Айдар Муллануров заметил, что в целом хорошо, что такие споры решаются в судах. Но настораживает качество принимаемых решений, и стоит поискать доводы для их отмены. Например, искать подтверждения владения чиновником того или иного бизнеса. По сути, журналистов толкают к проведению глубоких антикоррупционных расследований на региональном уровне.
Напомним, поводом иска стала новость о том, что Сидякин планирует подать на редакцию «Проуфу» иск за публикацию о якобы аффилированным с ним лифтовом бизнесе. Источником новости стала пресс-служба главы Башкирии, но сам иск к «Проуфу» так и не был подан.
— Это решение вызывает вопросы. Зачастую лица, близкие к власти, предъявляют такие иски с целью наказать СМИ. Когда такие иски становятся инструментом давления — это нехорошо. Не могу утверждать, что это именно тот случай, но очень похоже на это. У меня вызывает вопрос – каким образом сообщение о факте подачи иска может порочить чью-то репутацию? Даже если он не был подан, сложно представить, как эта новость может кого-то опорочить.
Он заметил, что судебное решение — это результат исследовательской работы.
— Судья – это ученый в праве. К нему приходят стороны – юристы-представители, которые тоже не случайные там люди, а специалисты-эксперты. Они приходят к нему как к авторитету: «-Рассуди!». И судья в своем решении четко и подробно расписывает ход мыслей, почему отверг одни доводы, а почему пришел к другим. Что мы видим в этом судебном акте? Была назначена лингвистическая экспертиза, что для меня тоже несколько удивительно. В соответствии с разъясненьями высших судов России по такой категории дела экспертиза не обязательна. Не очень очевидно, зачем ее нужно было назначать, если только не подменить собственные рассуждения — рассуждениями экспертов. Если сам судья и участники спора не могут понять – порочит это честь или не порочит, если даже им это не очевидно и требуется привлекать эксперта, то как это может быть клеветой и как может порочить? Если судья не понял, то и читатель не поймет. Настолько неоднозначно, что за это наказывать нельзя. Мне показалась странным формулировка вопроса, поставленная перед экспертом. Его попросили в одном из этих дел проанализировать всю публикацию и найти в ней порочащие сведения. Я полагаю, что было бы логичнее, если бы само лицо считающее, что его права нарушены, указало бы, какая формулировка его не устроила, а какая формулировка порочит его достоинство репутацию и вредит его чести. По такой логике можно было бы попросить проанализировать все, что пишет «Эхо Москвы» в отношении такого-то гражданина. Давайте посёрфим интернет и о чем-нибудь эксперта попросим, мол, выуди нам что-нибудь. Ставя такие вопросы, суд можно заподозрить в том, что оказал содействие истцу в том, что просит попробовать что-то найти, что порочит. Это нарушает равноправие участников процесса.
Юрист обратил внимание на то, что сама суть статьи «Проуфу» — не исследовалась судом. Формально этому есть причина.
— Как я понимаю, истец не пытается оспорить фразы, касающиеся (лифтового – ред.) бизнеса. Не высказывая суждения о помыслах истца, могу предположить, что это одна из причин, почему не конкретизированы требования, а эксперт зацепился за фразы иных обстоятельств, которые проще опровергнуть. Безусловно, что если бы речь шла о необходимости опровергать наличие бизнеса в том виде, в котором он представлен в публикации, то суд должен проанализировать не только прямое, но и косвенное владение. Необязательно человеку числиться в ЕГРЮЛ собственником. Это может быть владение через доверенных лиц, членов семьи, друзей. Суд должен давать этому оценку. Если это становится предметом самого спора. Но в данном случае участники вывели это за пределы спора, и поэтому суд не обязан был в это глубоко погружаться.
Он считает, что российские суды еще не восприняли устоявшуюся в Европе концепцию, по которой публичной люди, звезды, политики, те, кто сознательно пришел в публичную сферу, в таких спорах к ним должен применяться более высокий стандарт требований по свободе слова.
— У журналиста должны быть более развязаны руки, когда он работает в отношении публичных персон. На мой взгляд, сообщение о факте подачи иска или ссылка на публикацию в понимании европейского суда – не могут быть наказуемы. С этой точки зрения, решение суда, и не только это, к сожалению, помимо этого, есть и другие, вызывают огорчение.
Между тем, все иски по схожей тематике в Ленинском райсуде попадают одной и той же судье, хотя должны распределяться по автоматизированной системе.
— А какая, собственно, разница? – задаётся вопросом Муллануров. – Это вопрос доверия к судебной системе. Если мы судебной системе доверяем, то и нет повода переживать за то, что однотипные иски попадают к одному и тому же судье. Если исходить из того, что суды независимы, то какая разница, что один судья рассматривает два однотипных дела – мы должны быть уверены, что вынесут законное правосудное решение. Доверие к системе автоматически снимает вопрос о том, как дело было распределено. Хорошо работающая судебная система как минимум сводит риски предвзятости судьи и обеспечивает возможность поправить ситуацию если решение вынесено вне закона. Я бы не зацикливался на том, почему именно этот судья.
Он напомнил, что в Уголовном Кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за вынесение заведомо неправосудного приговора, но она не работает.
— На мой взгляд, хорошо, что не работает. В реалиях нашей правоохранительной системы, если бы активно стала применяться, и судей стали активно привлекать к ответственности, это бы еще больше ударило по судебной системе, она стала бы еще более зависимой, и это снизило бы в целом качество правосудия. Пока мы не добьёмся работающей эффективной системы, до этих пор не стоит взывать, чтобы судей за что-то наказывали. Очень соблазнительна идея наказать кого-то, чтобы мы потом хорошо зажили. Наш парламент идет этим путем: постоянно принимаются законы об ужесточении одного, пятого, десятого, а жить лучше мы почему-то начали. Эта соблазнительная идея, если заработает в отношении судей, приведет к еще более худшим последствиям. А кто будет наказывать? Если вы не доверяете судьям в отдельных процессах, в которых участвуете, и складывается впечатление, что они не очень свободно принимали решения, то почему вы думаете, что те, кто в свою очередь, будут разбирать жалобы на этих судей, что они будут объективны и беспристрастны. В условиях, когда вся эта система не вызывает доверия, давать ей инструмент произвольного наказания кого-то – это очень опасно. Я боюсь, что будут наказывать не тех, кто реально что-то плохое совершил, а тех, кто посмел ослушаться.
Он заметил, что является сторонником идеи реформы всей судебной системы в целом, а не разбирательства с отдельными судьями.
— В год в стране одно-два дела по судьям таких бывает. Не массово, а точечно их к ответственности привлекают. По каким-то вопиющим ситуациям так надо реагировать. Но делать это трендом – безусловно не стоит.
подробнее - echomskufa.ru
